– Ну-ка, ну-ка!.. – заинтересовался сыщик, а Мирон еще сильнее насупился.

– Он ведь, Мирончик наш, вот этому всему тоже удивился, – повела вокруг рукой Саша. – Значит, это не мы, а он сам к нам провалился.

– Молодчина, доченька! – зааплодировал Брок. – Чувствуется сыщицкая наблюдательность и, так сказать, железная логика.

– А ведь верно… – прошептал Мирон и затряс головой в отчаянии. – Как же я сразу!.. Что ж теперь делать?..

– Могу дать совет, – положил сыщик на плечо парню ладонь. – Отправляйся домой, хорошенько отдохни, а потом все-таки сядь – и запиши все на бумагу. Или в компьютер вбей. Сейчас, кстати, конкурс в интернете идет, фантастического рассказа, «Склеенные ласты» называется. Могу адресок дать. Правда, на сей раз задание – сказку написать. Но сказки ведь не только детские бывают, знаешь ли… Вот и напиши, как Иван, скажем, дурак, в параллельный мир провалился. Невесту, например, искал – и тю-тю!..

– Почему дурак? – нахмурился Мирон. – Это вы на меня намекаете?

– Да почему на тебя-то?! Это ж типичный сказочный герой – Иван-дурак.

– Мирон – не дурак, – сказала Сашенька.

– Да не говорил я такого про Мирона! – рассердился Брок. – Как хотите, пусть будет Иван-недурак!..

– Не стану я писать никаких сказок, – буркнул парень.

– Ну, не станешь – и не надо, – легко согласился сыщик и о чем-то надолго задумался. А потом пробубнил под нос: – Иван-недурак… За невестой в параллельный мир… Интересненькая идейка!.. – Вскинул голову, заинтересованно переспросил: – Точно не будешь писать?

– Точно. И не уговаривайте!

– Да я, знаешь ли, и не собираюсь… Так-так-так-тааак! – потер Брок ладони. – А вот я, кажется, буду. Сюжетец уже созрел, знаете ли… – И сыщик быстро направился к рабочему столу. Сел за компьютер, придвинул клавиатуру, стремительно на ней заклацал.

– Папа! – позвала Сашенька.

– Не мешай, – дернул плечом сыщик.

– Папа, а как же он? Мирон?

– Паразитная рифма это очень пло-о-охо! – промурлыкал сыщик, не отрываясь от клавиатуры. – «Он» – «Мирон». Не есть хорошо. Срежут баллы!..

– Кто? Кому? – оторопела Саша. Судя по всему, Мирону тоже стало интересно, он подошел поближе.

– Тебе. Эти самые… Так называемые члены жюри. Они же участники. Вы не поверите, но на «Склеенных ластах» все писатели и есть читатели. Ха-ха!.. Они же друг друга и судят. В этом-то, должен сознаться, и весь интерес. – Брок проговорил все это, не переставая лихорадочно колотить по клавишам. Его, что называется, посетила Муза.

Сашенька хотела возмутиться, но неожиданно передумала. Да, собственно, она и знала прекрасно, что увлеченный творчеством отец – все равно что глухарь на току.

И девушка решила этим воспользоваться.

– Так что, Мирону можно уходить домой? – притворно-равнодушным тоном спросила она у Брока.

– Да-да, можно уходить, – рассеянно ответил сыщик. – Пусть зайдет в следующую… э-ээ… пятницу. К тому времени мы постараемся найти его невесту…

Мирон дернулся, заморгал и набрал в грудь воздуха для возражений, но Сашенька шикнула на него и приложила палец к губам, а потом вновь обратилась к отцу:

– Я провожу его до дома, возьму фото невесты, хорошо?

– Обязательно проводи! – радостно откликнулся сыщик. – И не торопись, внима-а-ааа-тельно фото разглядывай. Ни один прыщик не пропусти.

– Пошли, – шепнула Мирону девушка и поспешила к двери, на ходу надевая свою беленькую шубку, – пока он не очнулся!..

Парень совсем обалдел от всего свалившегося на него, а потому не захотел уже ни возражать, ни спорить. Да и было ли против чего возражать? В конце концов, общество Сашеньки ему определенно нравилось. И сама она – тоже.

Солнце уже спряталось за крыши домов, но было еще довольно светло. Легкий мороз украсил Сашины щеки нежным румянцем. А может быть, и присутствие рядом Мирона, с которым девушка впервые оказалась наедине, сыграло в цвете щек определенную роль. Впрочем, то, что парень находился с ней рядом, можно было утверждать с большой натяжкой – Сашенька быстро вышагивала впереди Мирона, и тому постоянно приходилось ее догонять.

Наконец он не выдержал, забежал вперед и спросил:

– А куда мы так торопимся?

Саша внезапно остановилась и ехидно прищурилась:

– К тебе домой, за фотками невесты. Ты разве не слышал, что я сказала папе?

– А он… правда твой папа?

Сашенька фыркнула:

– А ты правда с другой планеты?

– Да. То есть, нет!.. С этой же, но… из другого измерения…

– Слушай, ты, графоман-недоучка! Это ты папе можешь голову дурить насчет параллельных миров, он фантастику любит и даже сам пишет. А если со мной будешь свои игры продолжать, то быстро доиграешься. Я тебя сама пошлю тогда в такой мир, куда ты очень долго идти будешь! И ко мне больше на километр не подойдешь. Понял?

– Понял… – опустил Мирон голову. – Но как же тогда быть?..

– А не врать, вот и все. Я сочинителей, кроме писателей и прочих драматургов, на дух не переношу. Вот сразу возникает антипатия – и все. Вплоть до отвращения. Так что учти, если тебе мое общество не надоело еще.

– Не надоело, – еще ниже склонил парень голову. А потом резко поднял и посмотрел прямо в глаза девушке: – Но я и сам врунов не перевариваю. И не вру никогда. Ну… почти никогда. Если уж совсем обстоятельства прижмут, или нечаянно.

Сашенька хмыкнула.

– Сейчас на нечаянно не похоже было. Какие же обстоятельства тебя на этот раз побудили наврать нам с папой три короба?

– Я не врал, – мужественно выдавил Мирон, не отводя взгляда от Сашиных глаз.

– Ну, как хочешь, – с явным сожалением вздохнула девушка. – Пока. И не вздумай за мной идти. – Она повернулась и стремительно зашагала в обратную сторону.

– Постой! – крикнул ей в спину Мирон. – Мой дом недалеко уже. Давай дойдем, и ты сама увидишь!

Сашенька сделала по инерции еще пару шагов и остановилась. Повернула лишь голову:

– Что увижу? Портал в иное измерение?

– Ну-у… Не знаю, – стушевался парень. – Я как-то не подумал, что именно… Но что-то ведь увидишь…

Сашу разобрал смех. И она поняла вдруг, что не хочет никуда уходить от этого смешного, нескладного очкарика. Пусть он и врун, каких свет не видывал, но какое-то у него вранье получалось нелепое, бессмысленное, не корысти ради. Скорее, и правда нечто сродни писательским фантазиям. Или шизофреническому бреду… Но на психа Мирон все же не походил. А может… Девушка ахнула вдруг и зажала рот ладонью, озаренная страшной догадкой. Уж не наркоман ли этот симпатичный правдолюбец?.. Вот ведь какое объяснение-то может всему его поведению оказаться! А она-то, дура, поперлась с ним… Но нет, не может быть такого! Какой же он наркоман? Вон, глаза-то какие детские под очками – наивные, чистые. И обиженные. Заплачет ведь сейчас.